jewish dictator
Название: Теория Твоей Игры (Theory of Your Game)
Автор: SH
Персонажи: Джошуа Янг, Драко Малфой, Теодор Нотт, Блейз Забини, Симус Финниган, Джордж Уизли, Адриан Пьюси и веселые хаффлпаффцы.
Рейтинг: NC-17 в прекрасном далеком, по ходу повествования колеблется от PG до R
Жанр: романс, претензии на хьюмор, POV (не всегда и не везде). Чуть-чуть эпизодического ангста.
Тип: гет, побочный слэш
Размер: макси
Ахтунг: 6-ая и 7-ая книги не учитываются. Мат. В наличии слэшный пейринг. А может даже не один
Саммари: Привет. Мою маму зовут Алиса, папу – Берт, а младшего брата – Мишель. Мне пятнадцать лет. Когда я улыбаюсь, на щеке – на одной – у меня появляется ямочка. А еще я гребанная идиотка.
От автора: автор любит хаффлпафф, оригинальных персонажей и вишенки.
Глава 1. Понедельник начинается в понедельник
[Глава вводная, отсюда – короткая и без особого действа ]
Глава 1.
‘Понедельник начинается в понедельник’
Я лишь скажу, что, по моему опыту, старшая школа — отстой. Но нету ни одного дела, времени или момента в жизни, который не может быть улучшен пиццей. Спасибо. (с)
Привет.
Мою маму зовут Алиса, папу – Берт, а младшего брата – Мишель.
Мне пятнадцать лет. Когда я улыбаюсь, на щеке – на одной – у меня появляется ямочка.
Я гребанная идиотка.
- О, Зевс! Твою мать! Твою чертову, чертову мать!
Да, это я. Милашка, правда?
Итак, будем развивать воображением. Представим: вот я бегу по коридору, то и дело поскальзываясь на коридорной плитке и не вписываясь в повороты, приветствую лбом и локтями стены и углы, зацепляюсь подолом мантии за перила… В общем, картина не то что бы очень радостная.
А на дворе всего лишь второе сентября.
Знаете что?
- Твою ма-а-а-а-ать! – ай. Вот это сейчас было действительно больно.
Ненавижу школу.
Кабинет МакГонагалл оказывается для меня спасительной шлюпкой. Или помостом на виселицу – смотря, в каком она будет настроении.
Не успевая остановиться, с разбегу хватаюсь за ручку двери – конечно, она открывается от себя, а как же, черт возьми, иначе? – и вваливаюсь внутрь.
В кабинете моментально воцаряется тишина. Слышно, как тикают старинные часы с витиеватыми стрелками над учительским столом.
Меня встречает пара десятков удивленных – и не очень – глаз.
У меня начинает дергаться веко.
- Начало учебного года – и уже опоздание, мисс Янг? Вы бьете все рекорды моего многолетнего учительского опыта.
Вот терпеть не могу, когда она начинает так говорить: иронически приподняв брови и скрестив на груди руки. Ни намека на улыбку, однако подтрунивание слышится в голосе. Слышится же!
- Первые часы первого учебного дня, и я не хочу снимать с Хаффлпаффа очки, что бы он не ушел в минус. Так что садитесь, Янг. Первое предупреждение – в следующий раз полетят головы.
- Спасибо, профессор. – киваю с каменным лицом, и, под смешки однокурсников, проскальзываю на свое неизменное место на не менее неизменной последней парте. Любимая! Ты скучала?
Рядом, такой же неизменный, но в данный момент намного менее любимый, Лео. Одноклассник, лучший друг, товарищ – в общем, тот, кто всегда готов бескорыстно воткнуть нож в спину.
Лео занимался делом: давился смехом, глядя, как я, стараясь быть тише воды и ниже травы, прокрадываюсь к своему стулу.
- Детка, если моего уха коснется хоть один, один писклявый звук, нет, звучочек той кошмарной какофонии, которую ты, в силу своего идиотизма и отсутствия изгибов у извилин, называешь смехом – я засуну вот этот прекрасный пенал тебе в задницу, усек? – тихим шепотом и не меняя лица, оповестила я этого предателя, которого по ошибке целых пять лет принимала за своего друга.
Лео почему-то не впечатлился и беззвучно захохотал, уткнувшись носом в тетрадь. Впрочем, звуков он не издавал – иначе бы МакГонагалл уже давно бы пропали его контору – а потому привести в исполнение свою леденящую кровь угрозу у меня не было причин.
Я заносчиво фыркнула.
Что брать с идиота?
Тем временем на парту мне слевитировал сложенный в несколько раз кусок пергамента.
«Проспала?» - было выведено аккуратным и миниатюрным подчерком.
Как лаконично-то.
А лаконизмом у нас страдал только один человек – ну да, тоже лучший друг. На этот раз последний – и не такой зараза, как первый.
Я нашла светло-русую макушку на второй парте: Крэйг сидел, глядя на профессора и записывая лекцию.
Ooops, а она что-то диктует. Зашибись.
- Пиши, - ткнула я в бок локтем отсмеявшегося Лео. – Спишу потом.
Он закатил глаза, но послушно взялся за перо.
«Да. Нет, ты представь: Лиза ушла, и даже меня не разбудила! Устрою-ка я ей личный ад сегодня.» - мой подчерк, в отличие от подчерка Крэйга, был круглый, буквы неаккуратно скакали, а еще залезали друг на друга. Так что, да – мои эссе не были подарком для профессоров. В том случае, если я их вообще сдавала, конечно.
Я достала палочку и, прошептав ‘мобилиарбус’, отправила записку в долгое, увлекательное путешествие. Вот, так. Акку-у-у-уратно, аккуратно, огибаем парту Месснеров, теперь под ногу Коулу, и – да, да, почти-и-и-и-и!...
- Инсендио! – записка осыпается мелким пеплом на пол. – Мисс Янг, вы не хотите успокаиваться? Минус пять баллов Хаффлпаффу!
Зевс, я говорила уже, нет?
Ненавижу школу.
Привет еще раз.
Меня зовут… ох. Ну ладно. Меня зовут Джошуа, Джошуа Янг.
И – нет, это, черт побери, не шутка! И – да, это мужское имя.
На самом деле дурацкая история. Дурацкая, нудная и повествующая о идиотизме моего отца, бесхребетности моей матери и неудачной случайности, по которой нас – меня и брата – у неё родилось двое. Так расскажу я её как-нибудь в другой раз за стаканом чего-нибудь покрепче.
Я не умная. Не хитрая. Даже не храбрая. Вы же поняли, куда я клоню?
Да, именно к тому, что на моей мантии красуется черно-желтая эмблема барсука. Мда. Конечно, лев или змея смотрелись бы куда пафоснее. Но увы.
Итак, мы – Хаффлпафф, добрые, трудолюбивые, честные.
- Ты можешь под ногами не мешаться, Месснер?! Пошел отсюда!
- Народ! Наро-о-од! Кто записал, что задали по трансфигурации? Я проспал, списать мне дайте, списать!
- Три раза ха-ха, Барри. Как будто ты один спал.
- Райли, ты опять брал мою метлу?!
- Что? Я? Как ты мог подумать! Это был… это был… Это был Мелвин!
- Правда что ли?
- Разве мог бы я тебе соврать?!
Добрые, трудолюбивые, честные?
Херня всё это, ребят.
Просто мы недостаточны, скажем так. Недостаточно хитрые, недостаточно одаренные, недостаточно благородные.
Не рыба ни мясо, о да.
Ущербные какие-то. Ну, я считаю.
- Что сейчас? – зевает Лео, потягиваясь. Я не знаю, поэтому решаю проигнорировать, занимаясь тем, что старательно шаркаю по коридору.
- Зелья. – отвечает вместо меня Крэйг.
Задираю голову.
Он высокий. Реально такой высокий – выше всех на курсе, наверное, если не на факультете. Высокий, светловолосый, а смотрит на всех своими темными очами так, что говном себя чувствуешь.
На самом деле Крэйг добрый. И даже милый – тьфу-тьфу, да, я такое говорю, преодолевая море моего цинизма, но так оно и есть. Просто эмоции он выражает свои херово. Поэтому многие девчонки и боятся подойти – на вид он как какой-нибудь Малфой, пошлет еще, думают.
Да уж, пусть мы и ущербные, но хоть красавчики у нас еще не перевелись.
Да и Райли – Лео который – тоже весьма недурен. Типаж, правда, у него другой : мальчик-зайчик, как сам он себя скромно называет. И опять, опять внешность обманчива! Характер, сука, характер не просто не сладкий – горький, как настойка полыни.
- Смотри, какая краля идет. – мурлычет он мне на ухо, когда мы вливаемся в поток учеников.
Я послушно смотрю.
Краля оказывается с Гриффиндора и очень даже ничего: высокая, фигуристая, черноволосая и какая-то-там-ясноглазая, я не разглядела.
- И?
- Тряпки поддельные. Накрашена паршиво. Не волосы, а пакля. Про походку я даже и говорить ничего не буду. – комментирует Лео, ловко подхватив меня под руку.
Я вздыхаю. Остапа понесло.
- Ох, вот эта ничего. Если сбросит килограмм десять, может, кто и западет.
Кажется, барышня его услышала – по крайней мере, пятнами она точно пошла.
- Слушай, ты, судья ‘Топ-модели по-Американски’, время твоего он-лайн шоу закончилось, съемки закрывают, умерь свой пыл. – пихаю его локтем.
Он пропустил мои маггловские сравнения мимо ушей – всё равно не понимал их.
- А вон та, как её, Эйблс, смотри что на себя напялила…
- Райли, да ты затыкаешься вообще когда-нибудь?
- Когда сплю. – очаровательно улыбается он, откидывая свою темную челку, как пони, движением головы.
И, естественно, продолжает, оглядываясь в поисках очередной жертвы:
- Так, это серость, не интересно даже… А эта? Нет, не подходит. А… Ох! Смотри-ка, Джоши!
«Джоши» смеривает его мрачным взглядом и поворачивает голову.
Мы как раз спустились в подземелья, к кабинету Зелий – и могли увидеть выходящих с урока старшекурсников. Слизерин. В общем-то, внимания они на нас обращали в той же степени, что и обычно – то есть в никакой. Хаффлпафф, пятый курс – и Слизерин, седьмой: о чем мы вообще говорим?
Они окружены этой чертовой аурой – эдакого превосходства, что ли. Когда не решаешься даже близко подойти, не то, что заговорить.
Зельями мы по обыкновению занимаемся с Равенкло, поэтому девочки – а у них на курсе много девочек – начинают издавать те самые восхищенные охи-ахи, которые и делают эту ауру еще более… ауристой. В общем, вы поняли, что я хотела сказать.
Лео наклоняется ко мне и шепчет так, что становится щекотно:
- Подари мне такую куклу, а? – и незаметно кивает на проходящую мимо блондинку. Дафна Гринграсс. Даже такой отставший от жизни человек как я знаю, как её зовут. Ну а что хотите? Золотая молодежь есть золотая молодежь.
- Только на Рождество, хорошо? – ухмыляюсь.
- Идет. Смотри-смотри, кто является нашим холопским глазам!
Из дверей выходит… Ну да, я, как и вы, подумала о Малфое, Слизеринском принце и бла-бла-бла – однако это возможно только в том случае, если Малфой внезапно вырос сантиметров на десять, загорел до легкой кофейности, покрасился в черный и одел линзы… эээ… в общем, не помню я, какого цвета у Забини глаза.
О. Да.
Блейз Забини.
Если оставить роль Холодного его Величества Малфою, то Забини займет позицию Горячего Латиноамериканского Любовника. Это не я, черт, это Лиза его так называет. Лично я называю его более коротко – жиголо. А может, я просто завидую – одна его рубашка, судя по виду, стоит больше папиной машины.
Ах, я как-то забыла. Хаффлпаффцы не могут быть завистливыми.
Какая печаль.
Значит, он все-таки жиголо.
- Давай не будем отрицать очевидного? – мрачно продолжает шептать мне на ухо Лео. – Красавчик есть красавчик. Хотя, лично я предпочел бы Нотта.
Я прикрыла глаза.
- Ты решил сменить ориентацию и присоединится к Месснерам, детка? Хотя, это, конечно, правильно. Знаешь, говорят, голубой цвет помогает работе мозга. Может, колесики и винтики в твоей голове впервые со дня твоего рождения наконец начнут вращаться, и ты, мальчик мой, чудесным образом откроешь свои гляделки, посмотришь на мир и обалдеешь: на-а-адо же, сюпри-и-из, далеко не всем нравятся Ледяные Скульптуры, Морды Кирпичом и Мексиканские Жиголо!
Лео подозрительно молчал.
Ох.
О Зевс.
Да не-е-ет, Джо, прекрати – такое бывает только в плохих комедиях!
- Ты немного ошиблась. Я, вообще-то, итальянец.
Я открываю глаза.
Как же я могла забыть.
Моя жизнь – и есть плохая комедия.
И ухмылка остановившегося перед нами Забини только подтверждает этот простой, но ясный вывод.
Я уже говорила, правда?
Ненавижу школу.
Автор: SH
Персонажи: Джошуа Янг, Драко Малфой, Теодор Нотт, Блейз Забини, Симус Финниган, Джордж Уизли, Адриан Пьюси и веселые хаффлпаффцы.
Рейтинг: NC-17 в прекрасном далеком, по ходу повествования колеблется от PG до R
Жанр: романс, претензии на хьюмор, POV (не всегда и не везде). Чуть-чуть эпизодического ангста.
Тип: гет, побочный слэш
Размер: макси
Ахтунг: 6-ая и 7-ая книги не учитываются. Мат. В наличии слэшный пейринг. А может даже не один
Саммари: Привет. Мою маму зовут Алиса, папу – Берт, а младшего брата – Мишель. Мне пятнадцать лет. Когда я улыбаюсь, на щеке – на одной – у меня появляется ямочка. А еще я гребанная идиотка.
От автора: автор любит хаффлпафф, оригинальных персонажей и вишенки.
Глава 1. Понедельник начинается в понедельник
[Глава вводная, отсюда – короткая и без особого действа ]
Глава 1.
‘Понедельник начинается в понедельник’
Я лишь скажу, что, по моему опыту, старшая школа — отстой. Но нету ни одного дела, времени или момента в жизни, который не может быть улучшен пиццей. Спасибо. (с)
Привет.
Мою маму зовут Алиса, папу – Берт, а младшего брата – Мишель.
Мне пятнадцать лет. Когда я улыбаюсь, на щеке – на одной – у меня появляется ямочка.
Я гребанная идиотка.
- О, Зевс! Твою мать! Твою чертову, чертову мать!
Да, это я. Милашка, правда?
Итак, будем развивать воображением. Представим: вот я бегу по коридору, то и дело поскальзываясь на коридорной плитке и не вписываясь в повороты, приветствую лбом и локтями стены и углы, зацепляюсь подолом мантии за перила… В общем, картина не то что бы очень радостная.
А на дворе всего лишь второе сентября.
Знаете что?
- Твою ма-а-а-а-ать! – ай. Вот это сейчас было действительно больно.
Ненавижу школу.
Кабинет МакГонагалл оказывается для меня спасительной шлюпкой. Или помостом на виселицу – смотря, в каком она будет настроении.
Не успевая остановиться, с разбегу хватаюсь за ручку двери – конечно, она открывается от себя, а как же, черт возьми, иначе? – и вваливаюсь внутрь.
В кабинете моментально воцаряется тишина. Слышно, как тикают старинные часы с витиеватыми стрелками над учительским столом.
Меня встречает пара десятков удивленных – и не очень – глаз.
У меня начинает дергаться веко.
- Начало учебного года – и уже опоздание, мисс Янг? Вы бьете все рекорды моего многолетнего учительского опыта.
Вот терпеть не могу, когда она начинает так говорить: иронически приподняв брови и скрестив на груди руки. Ни намека на улыбку, однако подтрунивание слышится в голосе. Слышится же!
- Первые часы первого учебного дня, и я не хочу снимать с Хаффлпаффа очки, что бы он не ушел в минус. Так что садитесь, Янг. Первое предупреждение – в следующий раз полетят головы.
- Спасибо, профессор. – киваю с каменным лицом, и, под смешки однокурсников, проскальзываю на свое неизменное место на не менее неизменной последней парте. Любимая! Ты скучала?
Рядом, такой же неизменный, но в данный момент намного менее любимый, Лео. Одноклассник, лучший друг, товарищ – в общем, тот, кто всегда готов бескорыстно воткнуть нож в спину.
Лео занимался делом: давился смехом, глядя, как я, стараясь быть тише воды и ниже травы, прокрадываюсь к своему стулу.
- Детка, если моего уха коснется хоть один, один писклявый звук, нет, звучочек той кошмарной какофонии, которую ты, в силу своего идиотизма и отсутствия изгибов у извилин, называешь смехом – я засуну вот этот прекрасный пенал тебе в задницу, усек? – тихим шепотом и не меняя лица, оповестила я этого предателя, которого по ошибке целых пять лет принимала за своего друга.
Лео почему-то не впечатлился и беззвучно захохотал, уткнувшись носом в тетрадь. Впрочем, звуков он не издавал – иначе бы МакГонагалл уже давно бы пропали его контору – а потому привести в исполнение свою леденящую кровь угрозу у меня не было причин.
Я заносчиво фыркнула.
Что брать с идиота?
Тем временем на парту мне слевитировал сложенный в несколько раз кусок пергамента.
«Проспала?» - было выведено аккуратным и миниатюрным подчерком.
Как лаконично-то.
А лаконизмом у нас страдал только один человек – ну да, тоже лучший друг. На этот раз последний – и не такой зараза, как первый.
Я нашла светло-русую макушку на второй парте: Крэйг сидел, глядя на профессора и записывая лекцию.
Ooops, а она что-то диктует. Зашибись.
- Пиши, - ткнула я в бок локтем отсмеявшегося Лео. – Спишу потом.
Он закатил глаза, но послушно взялся за перо.
«Да. Нет, ты представь: Лиза ушла, и даже меня не разбудила! Устрою-ка я ей личный ад сегодня.» - мой подчерк, в отличие от подчерка Крэйга, был круглый, буквы неаккуратно скакали, а еще залезали друг на друга. Так что, да – мои эссе не были подарком для профессоров. В том случае, если я их вообще сдавала, конечно.
Я достала палочку и, прошептав ‘мобилиарбус’, отправила записку в долгое, увлекательное путешествие. Вот, так. Акку-у-у-уратно, аккуратно, огибаем парту Месснеров, теперь под ногу Коулу, и – да, да, почти-и-и-и-и!...
- Инсендио! – записка осыпается мелким пеплом на пол. – Мисс Янг, вы не хотите успокаиваться? Минус пять баллов Хаффлпаффу!
Зевс, я говорила уже, нет?
Ненавижу школу.
Привет еще раз.
Меня зовут… ох. Ну ладно. Меня зовут Джошуа, Джошуа Янг.
И – нет, это, черт побери, не шутка! И – да, это мужское имя.
На самом деле дурацкая история. Дурацкая, нудная и повествующая о идиотизме моего отца, бесхребетности моей матери и неудачной случайности, по которой нас – меня и брата – у неё родилось двое. Так расскажу я её как-нибудь в другой раз за стаканом чего-нибудь покрепче.
Я не умная. Не хитрая. Даже не храбрая. Вы же поняли, куда я клоню?
Да, именно к тому, что на моей мантии красуется черно-желтая эмблема барсука. Мда. Конечно, лев или змея смотрелись бы куда пафоснее. Но увы.
Итак, мы – Хаффлпафф, добрые, трудолюбивые, честные.
- Ты можешь под ногами не мешаться, Месснер?! Пошел отсюда!
- Народ! Наро-о-од! Кто записал, что задали по трансфигурации? Я проспал, списать мне дайте, списать!
- Три раза ха-ха, Барри. Как будто ты один спал.
- Райли, ты опять брал мою метлу?!
- Что? Я? Как ты мог подумать! Это был… это был… Это был Мелвин!
- Правда что ли?
- Разве мог бы я тебе соврать?!
Добрые, трудолюбивые, честные?
Херня всё это, ребят.
Просто мы недостаточны, скажем так. Недостаточно хитрые, недостаточно одаренные, недостаточно благородные.
Не рыба ни мясо, о да.
Ущербные какие-то. Ну, я считаю.
- Что сейчас? – зевает Лео, потягиваясь. Я не знаю, поэтому решаю проигнорировать, занимаясь тем, что старательно шаркаю по коридору.
- Зелья. – отвечает вместо меня Крэйг.
Задираю голову.
Он высокий. Реально такой высокий – выше всех на курсе, наверное, если не на факультете. Высокий, светловолосый, а смотрит на всех своими темными очами так, что говном себя чувствуешь.
На самом деле Крэйг добрый. И даже милый – тьфу-тьфу, да, я такое говорю, преодолевая море моего цинизма, но так оно и есть. Просто эмоции он выражает свои херово. Поэтому многие девчонки и боятся подойти – на вид он как какой-нибудь Малфой, пошлет еще, думают.
Да уж, пусть мы и ущербные, но хоть красавчики у нас еще не перевелись.
Да и Райли – Лео который – тоже весьма недурен. Типаж, правда, у него другой : мальчик-зайчик, как сам он себя скромно называет. И опять, опять внешность обманчива! Характер, сука, характер не просто не сладкий – горький, как настойка полыни.
- Смотри, какая краля идет. – мурлычет он мне на ухо, когда мы вливаемся в поток учеников.
Я послушно смотрю.
Краля оказывается с Гриффиндора и очень даже ничего: высокая, фигуристая, черноволосая и какая-то-там-ясноглазая, я не разглядела.
- И?
- Тряпки поддельные. Накрашена паршиво. Не волосы, а пакля. Про походку я даже и говорить ничего не буду. – комментирует Лео, ловко подхватив меня под руку.
Я вздыхаю. Остапа понесло.
- Ох, вот эта ничего. Если сбросит килограмм десять, может, кто и западет.
Кажется, барышня его услышала – по крайней мере, пятнами она точно пошла.
- Слушай, ты, судья ‘Топ-модели по-Американски’, время твоего он-лайн шоу закончилось, съемки закрывают, умерь свой пыл. – пихаю его локтем.
Он пропустил мои маггловские сравнения мимо ушей – всё равно не понимал их.
- А вон та, как её, Эйблс, смотри что на себя напялила…
- Райли, да ты затыкаешься вообще когда-нибудь?
- Когда сплю. – очаровательно улыбается он, откидывая свою темную челку, как пони, движением головы.
И, естественно, продолжает, оглядываясь в поисках очередной жертвы:
- Так, это серость, не интересно даже… А эта? Нет, не подходит. А… Ох! Смотри-ка, Джоши!
«Джоши» смеривает его мрачным взглядом и поворачивает голову.
Мы как раз спустились в подземелья, к кабинету Зелий – и могли увидеть выходящих с урока старшекурсников. Слизерин. В общем-то, внимания они на нас обращали в той же степени, что и обычно – то есть в никакой. Хаффлпафф, пятый курс – и Слизерин, седьмой: о чем мы вообще говорим?
Они окружены этой чертовой аурой – эдакого превосходства, что ли. Когда не решаешься даже близко подойти, не то, что заговорить.
Зельями мы по обыкновению занимаемся с Равенкло, поэтому девочки – а у них на курсе много девочек – начинают издавать те самые восхищенные охи-ахи, которые и делают эту ауру еще более… ауристой. В общем, вы поняли, что я хотела сказать.
Лео наклоняется ко мне и шепчет так, что становится щекотно:
- Подари мне такую куклу, а? – и незаметно кивает на проходящую мимо блондинку. Дафна Гринграсс. Даже такой отставший от жизни человек как я знаю, как её зовут. Ну а что хотите? Золотая молодежь есть золотая молодежь.
- Только на Рождество, хорошо? – ухмыляюсь.
- Идет. Смотри-смотри, кто является нашим холопским глазам!
Из дверей выходит… Ну да, я, как и вы, подумала о Малфое, Слизеринском принце и бла-бла-бла – однако это возможно только в том случае, если Малфой внезапно вырос сантиметров на десять, загорел до легкой кофейности, покрасился в черный и одел линзы… эээ… в общем, не помню я, какого цвета у Забини глаза.
О. Да.
Блейз Забини.
Если оставить роль Холодного его Величества Малфою, то Забини займет позицию Горячего Латиноамериканского Любовника. Это не я, черт, это Лиза его так называет. Лично я называю его более коротко – жиголо. А может, я просто завидую – одна его рубашка, судя по виду, стоит больше папиной машины.
Ах, я как-то забыла. Хаффлпаффцы не могут быть завистливыми.
Какая печаль.
Значит, он все-таки жиголо.
- Давай не будем отрицать очевидного? – мрачно продолжает шептать мне на ухо Лео. – Красавчик есть красавчик. Хотя, лично я предпочел бы Нотта.
Я прикрыла глаза.
- Ты решил сменить ориентацию и присоединится к Месснерам, детка? Хотя, это, конечно, правильно. Знаешь, говорят, голубой цвет помогает работе мозга. Может, колесики и винтики в твоей голове впервые со дня твоего рождения наконец начнут вращаться, и ты, мальчик мой, чудесным образом откроешь свои гляделки, посмотришь на мир и обалдеешь: на-а-адо же, сюпри-и-из, далеко не всем нравятся Ледяные Скульптуры, Морды Кирпичом и Мексиканские Жиголо!
Лео подозрительно молчал.
Ох.
О Зевс.
Да не-е-ет, Джо, прекрати – такое бывает только в плохих комедиях!
- Ты немного ошиблась. Я, вообще-то, итальянец.
Я открываю глаза.
Как же я могла забыть.
Моя жизнь – и есть плохая комедия.
И ухмылка остановившегося перед нами Забини только подтверждает этот простой, но ясный вывод.
Я уже говорила, правда?
Ненавижу школу.