Они были полными противоположностями: свет и тьма, лед и пламень, корица и мята,хлеб и колбаса…Но судьба соединила их вместе...В бутерброде(с)
Название: A Beautiful Lie (Прекрасная ложь)
Персонажи: Джинни Уизли, Майкл Корнер, Фред Уизли, Джордж Уизли
Пейринг: Джинни/Майк
Размер: мини
Тип: гет
Рейтинг: R
Описание: Это история моей жизни. Это вся ложь созданная мною./ Памяти Фреда Уизли. Драбблы.
Саммари: Это моя жизнь. Это вся ложь, созданная мной.
Предупреждение: частичное OOC, мат, постельная сцена
читать дальшеРыжие волосы падают на бледные плечи, усыпанные коричневыми веснушками, скользят к спине, останавливаясь, и качаются в такт движениям. Хрупкие пальцы давят, сжимают персиковую кожу.
Туда-сюда. Туда-сюда.
У него пшеничные, прямые волосы. Глаза, цвета грецкого ореха и слишком пухлые, девчачьи губы. У него низкий, бархатный голос, крепкая, мускулистая спина и персиковая кожа.
Она не любит его.
Карие глаза с чёрными крапинками, вспыхивают, зажигаются, словно светлячки в июльскую ночь. В них невозможно ничего прочесть, только режущий, яркий огонь. Под цвет её огненных волос.
Он неопрятный и немного самодовольный, привыкший к всеобщему вниманию и славе. Он ужасный собственник, не привыкший делить свои вещи с другими.
Он ей полностью безразличен.
Движения становятся более резкими, жёсткими, нетерпеливыми. Ногти ещё сильнее впиваются в его грудь, оставляя отметины.
Его обнажённое тело - прекрасно, совершенно и юно. Как раз такое, какое и должно быть у пятнадцатилетнего парня. У него мягкие, даже слишком нежные, руки. Безупречная, красивая грудь и спина. На его коже нет веснушек, лишь изредка можно увидеть тёмно-коричневые родинки. Он безумно гордится собой и не стесняется говорить об этом другим.
Его имя не имеет ничего общего с именем Гарри Поттера.
Спина извивается, разгибаясь до предела. Волосы опускаются ниже, прикрывая собой бледную кожу. Веки, дрожа, закрываются, а с губ срывается последний стон, эхом отдающийся от стен ванны для старост.
Её единственный — худенький, высокий парнишка с чёрными волосами и шрамом на лбу. У него зелёные глаза, цвета свежей травы, тонкие, приоткрытые губы и точёные скулы. Он ходит, немного сутулясь, засунув руки в карманы и не смотря по сторонам. У него хорошая реакция и он отлично летает на метле.
Она любит его, уже пять лет.
Движения становятся намного плавней, мягче, пока совсем не останавливаются. Оба дышат глубоко и часто, но это не значит, что оба получили то, что хотели.
— Это было ... отлично, — задыхаясь, произносит парень, с самодовольной улыбкой. На щеках — еле видный румянец, тело — расслабленное, удовлетворенное. Он покрепче обхватывают её за спину, пытаясь удержать на месте, но быстро сдаётся, отпуская руки. Она всегда уходит.
Её голый силуэт на фоне белоснежной плитки выглядит как-то слишком развратно, вызывающе, соблазняюще. Рыжие волосы быстро собираются в небрежный хвостик, обдав его цветочным запахом. Ему всегда нравился её запах, её волосы, глаза. Она вся.
Она проходит вдоль стены, останавливаясь около брошенной юбки в клетку. Сколько он её знал, она всегда носила юбки. Так, говорила она, ноги кажутся длиннее.
— Джинни, скоро выходные… — как можно небрежнее говорит он, смахнув со лба чёлку. — И я подумал… может быть сходим вместе в Хогсмит?
Её звонкий смех заставляет его зажмуриться.
— Не обольщайся Майкл, это всего лишь секс, — её голос пронзил тишину ванной комнаты. – Или ты хочешь, что бы всё прекратилось?
Торопливые пальцы застегивают замок на юбке
— Да нет, — он растянулся на плитке, подложив скрещенные руки под голову, и мечтательно уставился в потолок, — Я-то не против.
Последняя пуговица на блузке была застёгнута.
— Увидимся, дорогой, — она закинула сумку на плечо, рука на секунду замерла на дверной ручке, — До завтра…
Когда дверь захлопнулась, парень вздохнул
— И я тебя люблю.
Он дарит ей конфеты с карамельной начинкой, от которых её уже тошнило. Он не разбирается в цветах и духах и дарит первое попавшееся. Он делает это искренне, вкладывая в подарки всю душу.
А она это никогда не оценит.
Дверь в ванную старост захлопывается, оставляя голого Корнера за собой. Джинни поправляет волосы, заправляет блузку, сглаживает на ней складки.
Тот, кого она любит, знает о ней практически всё. Он знает, что её любимый цвет — чёрный, любимые цветы — гортензии, а любимые конфеты — молочные тянучки. Он знает, что она без ума от Ведуний, любит команду «Холихедские Гарпии» и ненавидит ложь.
Но она ему безразлична.
Сейчас она развернётся в сторону своей гостиной, изобразит вымученный вид и скажет, что весь вечер отрабатывала заклинания. Гермиона услышав её рассказ, улыбнётся, но не поверит. Рон и Гарри никак не среагируют, Фред и Джордж…
— Джинни?!
Ёбаный в рот.
Она обернулась навстречу голосам.
— Ты что это там делала?
…Фред и Джордж как всегда начнут докапываться.
— Где?
— В ванной для старост.
— Ничего.
— Врёшь, — Джордж оказался рядом. Только сейчас она могла разглядеть его лицо. Оно было слишком серьёзным для Уизли.
Джордж и Фред. Близнецы. От и до. На века. И кто бы, что не говорил.
Голова быстро соображала, придумывая разные отговорки.
Просто прошла мимо и решила заглянуть…
Мне сказали пароль, а наша ванная была занята, вот я и пошла
Я просто занималась сексом, братишки. Нечего волноваться, обычное дело. Кто? А тот Когтевранец, на которого вы накинулись в четверг. Да, он ничего так. Спасибо. Ну, я пошла…
Блядь
— Это не ваше дело, — отрезала она, поджав губы. Девушка ускорила шаг, но близнецы не отставали.
— В каком это смысле «это не ваше дело»? Это наше дело! — возмутился Фред, он обогнал её и перегородил дорогу.
Повернувшись, она наткнулась на Джорджа.
Выхода нет. Она в ловушке.
Они всегда интересовались её личной жизнью, больше чем надо было. Спрашивали о её парнях, с кем она целовалась, где она целовалась, сколько времени, куда ходила и так далее.
Это задевало.
— Уйди с дороги. Я ужасно устала, — словно в доказательство этих слов она широко зевнула, оставляя рот открытым на секунду дольше, чем следовало.
Секунда молчания. И опять
— Что ты там делала?
*
—Мама, скажи Джорджу! — рыжая девчушка в коротеньком розовом платье, стучит пятачками по деревянному, обшарпанному полу, перекатываясь на носочки и обратно. Трёт предательские слёзы сжатым кулачком, вытирает его об платьишко и снова перекатывается. Она не любит плакать против своей воли. Это как-то... слишком слабо. Не для неё.
— Теперь-то я тебе её точно не отдам, — голубые глаза сверкают, манят, дразнят. Губы растягиваются в довольной, победной улыбке, а руки ещё выше поднимают над головой любимую куклу.
Девочка снова тянется, вставая на носочки, вытягивая пальчики.
Ещё чуть—чуть... Не достаёт.
Кукла летит через её рыжую головку и метко попадает в руки брата. И снова такие же голубые глаза с насмешкой смотрят на неё, а губы дразнят, растягиваются до самых ушей.
—Фре-е-ед! — ревёт девочка, с силой ударяя его в живот. Барабанит крошечными кулачками со всей силы, а ему хоть бы что, он только начинает смеяться, как от щекотки.
— Ты никогда её не получишь, Джинни! — смеётся по-доброму братец и высовывает язык. Он хитрее, чем Джордж, поэтому вместо того, что бы просто поднять руки он прыгает на табуретку.
Девочка кидается к нему с истерикой.
— Никогда! Если только сама не забёрешь,- он подмигивает своей копии за спиной малышки и звонко смеётся.
Джинни останавливается, сжимая кулачки с ещё большей силой. Слёзы безвольно текут по её румяным от гнева щекам, губы поджаты и вообще весь вид даёт понять, что братья доигрались.
—Ну, уж нет Фред! — со злостью кричит она и видит, как улыбка медленно сползает с веснушчатого лица. Ей шесть, но выражение её лица уже можно сравнить с выражением Молли.
Фред открывает рот, что бы что-то сказать, но в этот момент ножки стула с треском ломаются прямо посередине и брат с грохотом падает на спину, выроняя куклу.
— Джинни! — Джордж, бросается к близнецу и помогает ему встать. Фред, отдуваясь, поднимается, отряхивается. Лицо красное, удивлённое. На лбу большая ссадина, из которой появляется кровь. Но девочка на них не смотрит. Она наклоняется и быстро хватает куклу — Мы ведь просто шутили! — кричит братец, и дверь в комнату Джинни с хлопком закрывается
*
— Это не твоё дело Фред Уизли! — с угрозой шипит Джинни. На секунду ей кажется, что брат перетрухнул, но он не двигается с места и ей приходится его оттолкнуть, что бы пройти.
От неожиданности он на мгновенье расслабляется, и девушка успевает выскользнуть. Чуть ли не бегом устремившись к лестнице, она на ходу вытаскивает палочку, крепко сжимая спасительное древко.
Она слышит торопливые шаги за своей спиной, которые то и дело переходят в бег и ещё сильнее ускоряет шаг.
Это так в стиле Фреда и Джорджа, делать из мухи слона.
Может быть, раньше бы она остановилась, крикнула бы им что-нибудь грубое и они от неё сразу бы отстали. Но сейчас они поймали её с поличным. Она могла поклясться, что они видели, как она выходит из ванной, просто сразу не окликнули. Тем более она боялась, что братья могли услышать обрывки их «фраз» с Майклом, ведь в тот момент они оба себя не контролировали, а наложить на комнату заклинание никто из них даже не подумал. Если только они слышали…
Мурашки побежали по её спине от этой мысли.
Наконец-то впереди появился долгожданный поворот, ещё один коридор и она в гостиной.
Тёплая рука крепко схватила её за запястье, довольно грубо толкнула к стене, прижала руку к холодному камню, так что бы при желание она не смогла вырваться.
Две пары голубых глаз, уставились на неё с двух сторон, заграждая собою свет.
— Рон сказал нам, что видел вас вчера с Майклом…
— Ну конечно. Рон, — протянула она, мысленно уже придумывая, что сделает с этим рыжим придурком, когда вырвется из лап ещё двоих таких же.
—… когда вы выходили из пустого класса, вдвоём, — не обращая на её реплику внимания, продолжил Фред, сверля сестру взглядом ясно-голубых глаз. От этого ей стало совсем дурно.
Да они вчера с Майклом были в пустом классе и да они там занимались сексом. Но как мог это увидеть Рон? Ведь…ведь там никого не было! По крайней мере, ей казалось, что там никого не было.
Ноги подкосились и если б не рука Джорджа, которая крепко прижимала её к стене, она бы рухнула на пол и разбилась вдребезги.
В голову тут же начали лезть глупые, детские отговорки
Это была не я! Я делала уроки с Шерил. Мальчики! Кто-то украл мой волос и сделал оборотное зелье!
Рон?! А… а он… он вообще рыжий! И... и слепой! Я давно говорила, что ему нужны очки. Пойду и куплю!
— Ну… ну и что? — голос дрожал ещё не так сильно как руки. Казалось, что кисти сейчас возьмут и оторвутся. — Мы практиковались по Заклинаниям, - соврала она, не убедительно изобразив раздражение. На самом деле она понимала, что попалась и теперь ей придется объяснять, почему она занимается сексом с парнем, из-за которого Джордж неделю провалялся у мадам Помфри. Подсыпанный Майклом в кровать близнеца порошок, вызвал такие гнойные волдыри, что его пришлось леветировать в Больничное крыло. Сам идти он не мог. И вообще, почему она занимается сексом в таком возрасте? Она была готова поспорить, что сами братья даже не мечтали об этом в пятнадцать лет. У них в мыслях всегда были Забастовочные завтраки. Какие уж тут девчонки?
— Заклинаний не было всю неделю, Флитвик заболел, — жёстко спустил её с небес, Фред. Джордж сильнее сдавил её плечо.
Чёртов психопат! Теперь точно будет синяк.
— Да знаю я! — раздражённо отмахнула она. Стряхнув руку Джорджа, девушка попыталась снова вырваться, но на этот раз братья оказались проворнее, они поплотнее обступили её. Она, кажется, вспотела и ещё ужасно устала. Руки больше не дрожали.
Хоть что-то радует.
— С каких это пор вы верите каждому слову Рона? — осторожно поинтересовалась она, прикидывая как незаметно направить палочку прямо на братьев.
Они не ответили.
— Что у вас с этим Майклом Корнером? — грозно спросил Фред, нахмурившись. Она знала, что сейчас он был рассержен и разочарован. Второе её волновало больше чем первое. Когда Фред Уизли разочаровывался в ком то, то значит, этот человек был безнадёжен.
Может быть я тоже безнадёжна?
— Ничего.
— Ты спишь с ним? – было видно, что он собирался спросить это уже давно. Джордж предательски молчал, уставившись на свою руку, крепко сжимающую моё правое плечо. Он всегда был более снисходительным, более простым. Но этот вопрос не мог не волновать его. Просто он бы никогда не осмелился задать его вслух.
Про себя, сколько угодно раз. А вслух — нет.
Стало тяжело дышать, сами стены давили и прижимали, делая её крошечной, по сравнению с близнецами. Было слышно, как она сглатывает, как быстро дышит, как её сердце бьётся об рёбра, запинаясь, словно пытаясь быстрее объяснить, оправдаться.
— Что? — собственный голос показался ей чужим, высоким, писклявым. Не её.
— Я спросил: спишь ли ты с ним?! — прошипел Фред прямо ей в лицо, добела надавливая на её кисть. Голос - ледяной, тихий, угрожающий, запугивающий. Непривычный.
Он догадался… он понял…
Ей отчаянно захотелось отрицательно замотать головой, рассмеяться и сказать, что Фред просто дурак, если подумал о таком, что Майкл последний человек на свете, после Крэбба и Гойла, с кем бы она стала спать.
Но она лишь кивнула, чувствуя, как слёзы текут по её щекам, скатываясь вниз к подбородку.
Джинни испуганно всхлипнула, когда кулак врезался в стену в дюйме от её скулы. Дрожа с ног до головы, она умоляюще посмотрела на Джорджа, ища поддержки, спасения, надёжной спины, которая бы прикрыла её от брата.
— Я убью его, - тихая, еле слышная угроза, которая обязательно будет исполнена. Глубокие, голубые глаза, обжигающие кожу и она готова кинуться в руки Беллатрисе Блэк.
Это ведь не правильно. Он не должен смотреть на неё так.
— Я убью этого белобрысого сукина сына, — всё тем же голосом шепчет Фред, сжимая кулаки. Она замечает что кулак, который только что ударился об стену, стал наливаться кровью. Наверное, ему было больно, но он не обращал на это внимание.
Джордж отпускает её плечо, и она лишается опоры, скользя по стене. Ещё чуть-чуть и она упадёт в обморок. Ледяной пол уже касается её голых ног и она, вздрагивая, принимает его.
С облегчением.
— Я уничтожу его, уничтожу — яростно шепчет он.
— Как ты могла, Джинни? — она бы отдала всё что угодно, что бы не слышать этой горечи в голосе брата.
Её брата. Её Джорджа.
Она молчит, лишь слёзы катятся по её бледным щекам.
Братья смотрят на неё последний раз и разворачиваясь ходят.
Вот так вот. Без вопросов, без слов, без утешений.
Как чужие.
На утро Майкла Кормана принесут в Больничное крыло с отравлением неизвестным ядом, из-за которого он пролежит там две недели не приходя в сознание. Фред и Джордж не будут разговаривать с ней, но и не расскажут другим.
А она будет плакать по ночам, представляя какую боль им причинила, не сумев соврать.
Персонажи: Джинни Уизли, Майкл Корнер, Фред Уизли, Джордж Уизли
Пейринг: Джинни/Майк
Размер: мини
Тип: гет
Рейтинг: R
Описание: Это история моей жизни. Это вся ложь созданная мною./ Памяти Фреда Уизли. Драбблы.
Саммари: Это моя жизнь. Это вся ложь, созданная мной.
Предупреждение: частичное OOC, мат, постельная сцена
читать дальшеРыжие волосы падают на бледные плечи, усыпанные коричневыми веснушками, скользят к спине, останавливаясь, и качаются в такт движениям. Хрупкие пальцы давят, сжимают персиковую кожу.
Туда-сюда. Туда-сюда.
У него пшеничные, прямые волосы. Глаза, цвета грецкого ореха и слишком пухлые, девчачьи губы. У него низкий, бархатный голос, крепкая, мускулистая спина и персиковая кожа.
Она не любит его.
Карие глаза с чёрными крапинками, вспыхивают, зажигаются, словно светлячки в июльскую ночь. В них невозможно ничего прочесть, только режущий, яркий огонь. Под цвет её огненных волос.
Он неопрятный и немного самодовольный, привыкший к всеобщему вниманию и славе. Он ужасный собственник, не привыкший делить свои вещи с другими.
Он ей полностью безразличен.
Движения становятся более резкими, жёсткими, нетерпеливыми. Ногти ещё сильнее впиваются в его грудь, оставляя отметины.
Его обнажённое тело - прекрасно, совершенно и юно. Как раз такое, какое и должно быть у пятнадцатилетнего парня. У него мягкие, даже слишком нежные, руки. Безупречная, красивая грудь и спина. На его коже нет веснушек, лишь изредка можно увидеть тёмно-коричневые родинки. Он безумно гордится собой и не стесняется говорить об этом другим.
Его имя не имеет ничего общего с именем Гарри Поттера.
Спина извивается, разгибаясь до предела. Волосы опускаются ниже, прикрывая собой бледную кожу. Веки, дрожа, закрываются, а с губ срывается последний стон, эхом отдающийся от стен ванны для старост.
Её единственный — худенький, высокий парнишка с чёрными волосами и шрамом на лбу. У него зелёные глаза, цвета свежей травы, тонкие, приоткрытые губы и точёные скулы. Он ходит, немного сутулясь, засунув руки в карманы и не смотря по сторонам. У него хорошая реакция и он отлично летает на метле.
Она любит его, уже пять лет.
Движения становятся намного плавней, мягче, пока совсем не останавливаются. Оба дышат глубоко и часто, но это не значит, что оба получили то, что хотели.
— Это было ... отлично, — задыхаясь, произносит парень, с самодовольной улыбкой. На щеках — еле видный румянец, тело — расслабленное, удовлетворенное. Он покрепче обхватывают её за спину, пытаясь удержать на месте, но быстро сдаётся, отпуская руки. Она всегда уходит.
Её голый силуэт на фоне белоснежной плитки выглядит как-то слишком развратно, вызывающе, соблазняюще. Рыжие волосы быстро собираются в небрежный хвостик, обдав его цветочным запахом. Ему всегда нравился её запах, её волосы, глаза. Она вся.
Она проходит вдоль стены, останавливаясь около брошенной юбки в клетку. Сколько он её знал, она всегда носила юбки. Так, говорила она, ноги кажутся длиннее.
— Джинни, скоро выходные… — как можно небрежнее говорит он, смахнув со лба чёлку. — И я подумал… может быть сходим вместе в Хогсмит?
Её звонкий смех заставляет его зажмуриться.
— Не обольщайся Майкл, это всего лишь секс, — её голос пронзил тишину ванной комнаты. – Или ты хочешь, что бы всё прекратилось?
Торопливые пальцы застегивают замок на юбке
— Да нет, — он растянулся на плитке, подложив скрещенные руки под голову, и мечтательно уставился в потолок, — Я-то не против.
Последняя пуговица на блузке была застёгнута.
— Увидимся, дорогой, — она закинула сумку на плечо, рука на секунду замерла на дверной ручке, — До завтра…
Когда дверь захлопнулась, парень вздохнул
— И я тебя люблю.
Он дарит ей конфеты с карамельной начинкой, от которых её уже тошнило. Он не разбирается в цветах и духах и дарит первое попавшееся. Он делает это искренне, вкладывая в подарки всю душу.
А она это никогда не оценит.
Дверь в ванную старост захлопывается, оставляя голого Корнера за собой. Джинни поправляет волосы, заправляет блузку, сглаживает на ней складки.
Тот, кого она любит, знает о ней практически всё. Он знает, что её любимый цвет — чёрный, любимые цветы — гортензии, а любимые конфеты — молочные тянучки. Он знает, что она без ума от Ведуний, любит команду «Холихедские Гарпии» и ненавидит ложь.
Но она ему безразлична.
Сейчас она развернётся в сторону своей гостиной, изобразит вымученный вид и скажет, что весь вечер отрабатывала заклинания. Гермиона услышав её рассказ, улыбнётся, но не поверит. Рон и Гарри никак не среагируют, Фред и Джордж…
— Джинни?!
Ёбаный в рот.
Она обернулась навстречу голосам.
— Ты что это там делала?
…Фред и Джордж как всегда начнут докапываться.
— Где?
— В ванной для старост.
— Ничего.
— Врёшь, — Джордж оказался рядом. Только сейчас она могла разглядеть его лицо. Оно было слишком серьёзным для Уизли.
Джордж и Фред. Близнецы. От и до. На века. И кто бы, что не говорил.
Голова быстро соображала, придумывая разные отговорки.
Просто прошла мимо и решила заглянуть…
Мне сказали пароль, а наша ванная была занята, вот я и пошла
Я просто занималась сексом, братишки. Нечего волноваться, обычное дело. Кто? А тот Когтевранец, на которого вы накинулись в четверг. Да, он ничего так. Спасибо. Ну, я пошла…
Блядь
— Это не ваше дело, — отрезала она, поджав губы. Девушка ускорила шаг, но близнецы не отставали.
— В каком это смысле «это не ваше дело»? Это наше дело! — возмутился Фред, он обогнал её и перегородил дорогу.
Повернувшись, она наткнулась на Джорджа.
Выхода нет. Она в ловушке.
Они всегда интересовались её личной жизнью, больше чем надо было. Спрашивали о её парнях, с кем она целовалась, где она целовалась, сколько времени, куда ходила и так далее.
Это задевало.
— Уйди с дороги. Я ужасно устала, — словно в доказательство этих слов она широко зевнула, оставляя рот открытым на секунду дольше, чем следовало.
Секунда молчания. И опять
— Что ты там делала?
*
—Мама, скажи Джорджу! — рыжая девчушка в коротеньком розовом платье, стучит пятачками по деревянному, обшарпанному полу, перекатываясь на носочки и обратно. Трёт предательские слёзы сжатым кулачком, вытирает его об платьишко и снова перекатывается. Она не любит плакать против своей воли. Это как-то... слишком слабо. Не для неё.
— Теперь-то я тебе её точно не отдам, — голубые глаза сверкают, манят, дразнят. Губы растягиваются в довольной, победной улыбке, а руки ещё выше поднимают над головой любимую куклу.
Девочка снова тянется, вставая на носочки, вытягивая пальчики.
Ещё чуть—чуть... Не достаёт.
Кукла летит через её рыжую головку и метко попадает в руки брата. И снова такие же голубые глаза с насмешкой смотрят на неё, а губы дразнят, растягиваются до самых ушей.
—Фре-е-ед! — ревёт девочка, с силой ударяя его в живот. Барабанит крошечными кулачками со всей силы, а ему хоть бы что, он только начинает смеяться, как от щекотки.
— Ты никогда её не получишь, Джинни! — смеётся по-доброму братец и высовывает язык. Он хитрее, чем Джордж, поэтому вместо того, что бы просто поднять руки он прыгает на табуретку.
Девочка кидается к нему с истерикой.
— Никогда! Если только сама не забёрешь,- он подмигивает своей копии за спиной малышки и звонко смеётся.
Джинни останавливается, сжимая кулачки с ещё большей силой. Слёзы безвольно текут по её румяным от гнева щекам, губы поджаты и вообще весь вид даёт понять, что братья доигрались.
—Ну, уж нет Фред! — со злостью кричит она и видит, как улыбка медленно сползает с веснушчатого лица. Ей шесть, но выражение её лица уже можно сравнить с выражением Молли.
Фред открывает рот, что бы что-то сказать, но в этот момент ножки стула с треском ломаются прямо посередине и брат с грохотом падает на спину, выроняя куклу.
— Джинни! — Джордж, бросается к близнецу и помогает ему встать. Фред, отдуваясь, поднимается, отряхивается. Лицо красное, удивлённое. На лбу большая ссадина, из которой появляется кровь. Но девочка на них не смотрит. Она наклоняется и быстро хватает куклу — Мы ведь просто шутили! — кричит братец, и дверь в комнату Джинни с хлопком закрывается
*
— Это не твоё дело Фред Уизли! — с угрозой шипит Джинни. На секунду ей кажется, что брат перетрухнул, но он не двигается с места и ей приходится его оттолкнуть, что бы пройти.
От неожиданности он на мгновенье расслабляется, и девушка успевает выскользнуть. Чуть ли не бегом устремившись к лестнице, она на ходу вытаскивает палочку, крепко сжимая спасительное древко.
Она слышит торопливые шаги за своей спиной, которые то и дело переходят в бег и ещё сильнее ускоряет шаг.
Это так в стиле Фреда и Джорджа, делать из мухи слона.
Может быть, раньше бы она остановилась, крикнула бы им что-нибудь грубое и они от неё сразу бы отстали. Но сейчас они поймали её с поличным. Она могла поклясться, что они видели, как она выходит из ванной, просто сразу не окликнули. Тем более она боялась, что братья могли услышать обрывки их «фраз» с Майклом, ведь в тот момент они оба себя не контролировали, а наложить на комнату заклинание никто из них даже не подумал. Если только они слышали…
Мурашки побежали по её спине от этой мысли.
Наконец-то впереди появился долгожданный поворот, ещё один коридор и она в гостиной.
Тёплая рука крепко схватила её за запястье, довольно грубо толкнула к стене, прижала руку к холодному камню, так что бы при желание она не смогла вырваться.
Две пары голубых глаз, уставились на неё с двух сторон, заграждая собою свет.
— Рон сказал нам, что видел вас вчера с Майклом…
— Ну конечно. Рон, — протянула она, мысленно уже придумывая, что сделает с этим рыжим придурком, когда вырвется из лап ещё двоих таких же.
—… когда вы выходили из пустого класса, вдвоём, — не обращая на её реплику внимания, продолжил Фред, сверля сестру взглядом ясно-голубых глаз. От этого ей стало совсем дурно.
Да они вчера с Майклом были в пустом классе и да они там занимались сексом. Но как мог это увидеть Рон? Ведь…ведь там никого не было! По крайней мере, ей казалось, что там никого не было.
Ноги подкосились и если б не рука Джорджа, которая крепко прижимала её к стене, она бы рухнула на пол и разбилась вдребезги.
В голову тут же начали лезть глупые, детские отговорки
Это была не я! Я делала уроки с Шерил. Мальчики! Кто-то украл мой волос и сделал оборотное зелье!
Рон?! А… а он… он вообще рыжий! И... и слепой! Я давно говорила, что ему нужны очки. Пойду и куплю!
— Ну… ну и что? — голос дрожал ещё не так сильно как руки. Казалось, что кисти сейчас возьмут и оторвутся. — Мы практиковались по Заклинаниям, - соврала она, не убедительно изобразив раздражение. На самом деле она понимала, что попалась и теперь ей придется объяснять, почему она занимается сексом с парнем, из-за которого Джордж неделю провалялся у мадам Помфри. Подсыпанный Майклом в кровать близнеца порошок, вызвал такие гнойные волдыри, что его пришлось леветировать в Больничное крыло. Сам идти он не мог. И вообще, почему она занимается сексом в таком возрасте? Она была готова поспорить, что сами братья даже не мечтали об этом в пятнадцать лет. У них в мыслях всегда были Забастовочные завтраки. Какие уж тут девчонки?
— Заклинаний не было всю неделю, Флитвик заболел, — жёстко спустил её с небес, Фред. Джордж сильнее сдавил её плечо.
Чёртов психопат! Теперь точно будет синяк.
— Да знаю я! — раздражённо отмахнула она. Стряхнув руку Джорджа, девушка попыталась снова вырваться, но на этот раз братья оказались проворнее, они поплотнее обступили её. Она, кажется, вспотела и ещё ужасно устала. Руки больше не дрожали.
Хоть что-то радует.
— С каких это пор вы верите каждому слову Рона? — осторожно поинтересовалась она, прикидывая как незаметно направить палочку прямо на братьев.
Они не ответили.
— Что у вас с этим Майклом Корнером? — грозно спросил Фред, нахмурившись. Она знала, что сейчас он был рассержен и разочарован. Второе её волновало больше чем первое. Когда Фред Уизли разочаровывался в ком то, то значит, этот человек был безнадёжен.
Может быть я тоже безнадёжна?
— Ничего.
— Ты спишь с ним? – было видно, что он собирался спросить это уже давно. Джордж предательски молчал, уставившись на свою руку, крепко сжимающую моё правое плечо. Он всегда был более снисходительным, более простым. Но этот вопрос не мог не волновать его. Просто он бы никогда не осмелился задать его вслух.
Про себя, сколько угодно раз. А вслух — нет.
Стало тяжело дышать, сами стены давили и прижимали, делая её крошечной, по сравнению с близнецами. Было слышно, как она сглатывает, как быстро дышит, как её сердце бьётся об рёбра, запинаясь, словно пытаясь быстрее объяснить, оправдаться.
— Что? — собственный голос показался ей чужим, высоким, писклявым. Не её.
— Я спросил: спишь ли ты с ним?! — прошипел Фред прямо ей в лицо, добела надавливая на её кисть. Голос - ледяной, тихий, угрожающий, запугивающий. Непривычный.
Он догадался… он понял…
Ей отчаянно захотелось отрицательно замотать головой, рассмеяться и сказать, что Фред просто дурак, если подумал о таком, что Майкл последний человек на свете, после Крэбба и Гойла, с кем бы она стала спать.
Но она лишь кивнула, чувствуя, как слёзы текут по её щекам, скатываясь вниз к подбородку.
Джинни испуганно всхлипнула, когда кулак врезался в стену в дюйме от её скулы. Дрожа с ног до головы, она умоляюще посмотрела на Джорджа, ища поддержки, спасения, надёжной спины, которая бы прикрыла её от брата.
— Я убью его, - тихая, еле слышная угроза, которая обязательно будет исполнена. Глубокие, голубые глаза, обжигающие кожу и она готова кинуться в руки Беллатрисе Блэк.
Это ведь не правильно. Он не должен смотреть на неё так.
— Я убью этого белобрысого сукина сына, — всё тем же голосом шепчет Фред, сжимая кулаки. Она замечает что кулак, который только что ударился об стену, стал наливаться кровью. Наверное, ему было больно, но он не обращал на это внимание.
Джордж отпускает её плечо, и она лишается опоры, скользя по стене. Ещё чуть-чуть и она упадёт в обморок. Ледяной пол уже касается её голых ног и она, вздрагивая, принимает его.
С облегчением.
— Я уничтожу его, уничтожу — яростно шепчет он.
— Как ты могла, Джинни? — она бы отдала всё что угодно, что бы не слышать этой горечи в голосе брата.
Её брата. Её Джорджа.
Она молчит, лишь слёзы катятся по её бледным щекам.
Братья смотрят на неё последний раз и разворачиваясь ходят.
Вот так вот. Без вопросов, без слов, без утешений.
Как чужие.
На утро Майкла Кормана принесут в Больничное крыло с отравлением неизвестным ядом, из-за которого он пролежит там две недели не приходя в сознание. Фред и Джордж не будут разговаривать с ней, но и не расскажут другим.
А она будет плакать по ночам, представляя какую боль им причинила, не сумев соврать.
-
-
15.03.2011 в 20:28-
-
15.03.2011 в 22:01как приятно!спасибо)
на счет слеша,у меня уже назревает одна идейка,возможно скоро получится ее осуществить)
-
-
15.03.2011 в 22:11-
-
04.04.2011 в 08:19глава написана)жду отзывов))