Автор: Мармел
Фэндом: "Гарри Поттер"
Пэйринг: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: G
Жанр: Angst/Hurt
Размер: Мини
События: Финал
Саммари: Это не альтернатива - это тайна, о которой никто и никогда...
Смерти нет - это всем известно,
Повторять это стало пресно;
А что есть - пусть расскажут мне.
(с) Анна Ахматова
Повторять это стало пресно;
А что есть - пусть расскажут мне.
(с) Анна Ахматова
- Фред!!. Фред...
Рон рыдал навзрыд - как ребенок, мотал головой из стороны в сторону, кусал побелевшие губы. - Фред!!. Фред...
Рон рыдал навзрыд - как ребенок, мотал головой из стороны в сторону, кусал побелевшие губы. Обнявшись, плакали Артур и Молли. В оцепенении стояла Гермиона. Джинни прятала лицо на плече у Гарри. Но никто, даже родители, не смели подойти к Джорджу – тот сидел поодаль, неподвижно, и глаза закатились, как у безумного. У Джоржа сейчас отняли половину его души - просто забрали, и никаких дементоров не надо. Кто скажет, как теперь быть с тем, что ему зачем-то оставили. Может быть, она вовсе и не нужна ему, эта душа – вернее, её остатки. Останки. Что ж, такова цена победы. Вот она, эта цена, лежит тут повсюду на голых камнях и подстилках из изодранных мантий, умирающая или уже мёртвая. Стоило оно того?
- Гарри! Гарри, где ты? –опережая минимум на минуту своего обладателя, со стороны разрушенного моста донёсся поразительной мощи бас. – Ну где же ты, Гарри?!
Гарри вздрогнул – не от испуга или неожиданности, голос Хагрида не мог его напугать. Но слишком уж многое сейчас зависело от того, с чем Хагрид пришёл... Правда, что именно зависело – вот этого Поттер сказать не мог. Ведь всё закончилось. Да, ещё совсем недавно можно было устраивать тотализаторы, где на жизнь Гарри Поттера не принимали бы ставок иначе как сто к одному. Так что нагулялся по краям всевозможных пропастей, спасибо, хватит. В прошлом судьбоносные решения, в прошлом смертельный риск и омуты, в которые с головой.
Только сейчас он слышит гул великаньих шагов Хагрида, и страшно так, что сердце вот-вот проломит рёбра.
- Джинни, прости... Я сейчас вернусь, это важно. – Гарри осторожно убрал маленькую ладошку девушки со своего плеча и пошёл навстречу Хагриду. Мог бы побежать – побежал, и плевать на всех, но ноги едва слушались.
- Ты нашёл его? – тяжело, на выдохе спросил Гарри – к горлу подкатывали спазмы.
- Вот... – Хагрид вытащил руку из кармана, медленно разжал кулак. Перед самым лицом Гарри маленькой раненой птичкой затрепетал снитч. Тот самый.
- Спасибо, - прошептал Гарри. – Спасибо...
Он перехватил золотой шарик молниеносным жестом, так что тонкие крылышки порезали пальцы. Не чувствуя боли – Гарри привык к ней так же, как привыкают к лёгкому холоду то и дело проплывающих сквозь тебя приведений, - он бросился туда, где оставил своих друзей.
- Метла?! Есть у кого-нибудь метла?
- Зачем тебе? – изумилась Джинни. Она вновь хотела подойти к Гарри, обнять; после всего, что они пережили, страшно расставаться с ним даже на минуту. Но Гарри отшатнулся – словно перед ним была не любимая девушка, а как минимум Нагайна.
- Я спрашиваю, ЕСТЬ ЛИ У КОГО-НИБУДЬ МЕТЛА?! Если нет, так и скажите, я поищу в другом месте! - Поттер стоял, широко расставив ноги и сильно подавшись вперёд, зрачки - во весь глаз. И из накрепко стиснутой в кулак руки сочится кровь.
Теперь на Гарри смотрели все. Только что толку, если он сам уже не видел никого. Проклятье! Они дрались за него, верили в него. Он позволил умирать им вместо себя – ведь это тоже правда. И они шли – под огонь, мечи, клыки и когти, шли не сомневаясь, что, когда придёт черёд Поттера, он будет готов. А что бы они все сказали, если бы узнали правду? Узнали, что на самом деле придало ему – нет, не смелости – отчаяния. Да, на любой костёр, на любые муки. Только не ради свободы этого прекрасного мира, нет... Дамблдор, великий маг и ловец человеческих душ – он просчитался...
- Зачем тебе метла, Гарри? – Теперь уже взволновалась Гермиона.
Это могло плохо кончится. Поттер круто развернулся и уж было хотел уйти, но его остановил Рон:
- Вот, это метла Фреда. Ему уже не нужна...
Рон не спросил зачем и почему, он был слишком подавлен своим горем, но просьба друга оказалась важнее – даже сейчас. Он стоял напротив, плечи опущены, по раскровленным, грязным щекам змеились светлые дорожки от слёз. Рон отдавал Гарри метлу погибшего брата.
Поттер подумал, что если судьба когда-нибудь захочет наказать его страшнее, то уже не сможет. Не было, нет и не будет ничего хуже, чем этот вот выбор. А ещё он вспомнил, как Том Реддл навлёк на себя ужасное проклятье, пролив кровь единорога. Чудовищный, невозможный поступок, ведь так? Но сколько крови пролилось по вине самого Гарри? И сейчас, когда ему под силу поспорить даже со смертью, какой монетой он отплатит самым близким, самым верным, тем, без которых не прошёл бы и половину пути? Что ж, протяни сейчас руку своему другу - другу, который скорее бы умер, чем предал тебя, - протяни и скажи, что собираешься сделать... И будь ты проклят, Гарри Поттер.
- Прости меня, - прошептал Гарри – почти неразличимо.
- Что? – Рон не расслышал.
- Ничего. – Поттер протянул руку и сомкнул пальцы на гладком, изогнутом древке метлы. – Ничего...
Гарри не смотрел вниз. Его не волновал ни разрушенный замок, ни притихший, обожжённый лес. До этого момента Поттер не понимал, что с ним случилось, а сейчас увидел Джорджа – за полшага до потери рассудка, - и понял. И больше не сомневался. Мы воевали ради свободы, мы боролись со злом, с мраком. Но спроси сейчас Джорджа, что бы он выбрал – жить в вечном страхе, в огне, но чтобы любимый брат остался жив, или та свобода и тот мир, который он получил сегодня. Гарри не сомневался в ответе. К чёрту вечность, к чёрту небо и звёзды...
Шесть лет назад к нему, маленькому, одинокому мальчику, пришёл Хагрид и сказал: «Гарри Поттер, ты – волшебник!». «Вы ошибаетесь, - ответил мальчик. – Я Гарри, просто Гарри». Не герой, не адепт света, нет. И у него с Томом Реддлом гораздо больше общего, чем всем казалось. Гарри тоже просчитался с одним крестражем. Только у Волан-Де-Морта их оставалось ещё целых шесть, а вот у Поттера не было больше ни одного. Значит, нет выбора. Он просто Гарри, маленький мальчик, который хочет вернуть свою душу...
С гор дул сухой, порывистый фён – кружил каменную пыль, больно бил в лицо. Визжащая хижина уцелела. Так же, как и раньше за островерхую крышу закатывалось тёмное, дымное солнце, так же слепяще, пугающе, отражался закат в упрятанных за крупные решётки окнах... Когда они с Роном были первокурсниками, то ужасно любили слушать страшилки про этот дом. А Гермиона всегда сидела рядом с каким-нибудь учебником и подшучивала над друзьями, которые, вместо подготовки к занятиям, слушают глупые байки, раскрыв рты. Мерлин, как давно это было... Гарри плавно приземлился у порога. Так спешил, а теперь стоял у дверей, мял края рубашки, набирался смелости. Нет, не войти – обернуться. Туда, где за изуродованными стенами Хогвартса остались его друзья, живые и мёртвые, которым он мог бы ещё помочь, но не поможет...
Тишина, только поскрипывают распахнутые дверцы шкафа. А там – книги и склянки с зельями, единственные богатства Снейпа. Странно, что никто не проник сюда до Гарри и не расхитил всё это. А, впрочем, кому оно нужно? Нет, никто бы не пришёл. И никто бы не похоронил его...
- Северус... – Гарри опустился на колени рядом с телом профессора. Самое страшное – это глаза, всё ещё открытые. Да, и маглы, и могущественные волшебники одинаково слепы. Почему нам нужно сначала увидеть смерть и пустоту в чужих глазах, чтобы понять, как много чувства, тепла и света в них было до...
Гарри медленно разжал ладонь – всё это время он так и держал снитч в руке, - золотой шарик уже не трепыхался, на маленьких крыльях запеклась кровь. Поттер не сомневался, что Воскрешающий Камень вновь спрятался внутри снитча. Этот Дар Смерти отдал Гарри часть своей силы – волшебник теперь чувствовал его, как раньше чувствовал Тёмного Лорда. А ещё он знал, что Камень способен послужить своему хозяину лишь единожды. Он спас самого Поттера - да. А вот других - нет, только одно желание, только один шанс. Но покажется ли камень теперь? «Я открываюсь под конец». Но ведь не предвидится уже никакого конца, рубеж преодолён, всё, всё позади... Гарри смотрел на неподвижный золотой снитч, на бескровное, бледное – бледнее самых далёких лун – лицо Северуса. Смотрел и вспоминал сегодняшнюю ночь. Позади и впереди происходили тьма и боль, и ничего кроме. Но если бы понадобилось пережить всё это вновь – погибнуть, воскреснуть, потерять друзей, - но найти воскрешающий камень для Снейпа, он бы это сделал.
- Я готов умереть. Я готов. – И, прижав снитч к губам, Гарри вложил его в руку Северуса.
Первую минуту ничего не происходило. Поттер не надеялся на чудо, не молился, не верил, не ждал. Он слушал своё сердце и пустоту вокруг. И, на всякий случай, прощался со своей душой, со своим нечаянно созданным крестражем. С частью себя - в нём... А потом послышалось стрекотание золотых крыльев, и снитч раскрылся. Гарри замер, не смея шелохнуться – отчаянным, полубезумным взглядом смотрел на крошечный чёрный камень, на вид мало чем отличающийся от обточенной морскими волнами гальки. Камень недолго повисел в воздухе, а потом, несколько раз перевернувшись, опустился в руку Снейпа.
Гарри хотел позвать профессора по имени, но не сумел, из горла вырвался только хрип. Он даже заплакать не смог, он задыхался, сердце пропускало удары. Профессор открыл глаза.
- Мальчик мой... – губы Снейпа дрогнули.
А Гарри не смог ничего сказать, только по щекам текли слёзы. Текли и текли, не переставая.