[fanfic]

Название: Перемены
Автор: Клубничный Шмель
Бета: Jane Grey
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: G
Направленность: джен
Персонажи: Гермиона Грейнджер, Роза Уизли
Размер: мини
Дисклеймер: на чужое не претендую
Предупреждение: AU
От автора: это был эксперимент.

- Мама, я его ненавижу!
Гермиона тихо вздохнула, не отрываясь от интереснейшей книги по зельеварению даже когда дочь, разъяренно хлопнув входной дверью, ураганом влетела в гостиную и упала на мягкий диван, обхватив голову руками. Каждый день, одно и то же: истерики Розы стали в этом доме настолько привычными, что ни Хьюго, ни Рон, ни сама Гермиона почти не обращали на них внимания – все девичьи проблемы пятнадцатилетней мисс Уизли были банальны до невозможности, учитывая то, сколько парней в школе ежедневно увивались за Розой. «Знаем, проходили», - могла бы подумать её мать, но в школьные годы на такие истерики у Гермионы времени было не так уж много, у неё и двух её лучших друзей, как известно, были более серьёзные проблемы. И, пожалуй, так переживать юной Гермионе Грейнджер было не из-за кого: в глубине души она почему-то всегда была уверена, что в итоге все сложится именно так, как оно является сейчас. Относительно счастливая жизнь с мужем-аврором и двумя детьми, ну, и еще сад с неувядающими ирисами, но времени и терпения у колдомедика-Гермионы пока что не хватало, так что приходилось обходиться тем, что есть.
- … и я буду отчаянно мучить его Круцио до тех пор, пока он не сдохнет в агонии… - пока миссис Уизли предавалась размышлениям параллельно чтению той самой книги, слова на страницах которой ей в один миг показались страшной абракадаброй, Роза уже старательно придумывала план будущей расправы над очередным кавалером.
Иногда в своих высказываниях девушка была не слишком сдержанна – это она унаследовала явно не от матери. Гермиона вообще не понимала, в кого она пошла. Наверное, в Рона, особенно своим упорством, хотя чувство юмора Роза точно каким-то образом переняла у Фреда и Джорджа, что не всегда шло на пользу ей и, в особенности, её успеваемости. Однако Роза умела быстро брать себя в руки и тотчас же восстанавливала себя в списке лучших учеников факультета Гриффиндор.
«Моя гордость».
Да, свою девочку Гермиона любила больше всего на свете, да как, впрочем, и сына Хьюго, и мужа, и дорогих друзей…
- Что случилось, милая? – спросила Гермиона, отложив книгу в сторону, и подошла к дивану, присаживаясь на корточки возле него.
- Я ухожу в монастырь, в маггловский монастырь… - всё ещё в приступе гнева твердила Роза, и мама провела рукой по её длинным каштановым волосам; о, Мерлин, они так стремительно потемнели за какие-то пару лет…
- Успокойся, - Гермиона мягко улыбнулась и вытерла слезинки, скатывающиеся по щекам дочери. – Опять поссорились со Скорпиусом?
Роза горько усмехнулась:
- Если бы. Он меня бросил, - после этих слов нервно сжавшая губы девушка снова не сумела сдержать слёз.
Сквозь слёзы Роза вряд ли заметила, как лицо Гермионы растянулось в улыбке. «Она бы на меня здорово обиделась…» - мимолетно подумала Гермиона.
Как хорошо, что в детстве она не плакалась родителям, иначе они бы, наверное, сошли с ума. Потому что с каждой слезинкой, пролитой Гермионой во время учебы в Хогвартсе, по нежной коже растекались самые ужасные во всем мире слова: война, смерть, отчаяние, страх, потери и боль, много боли, такой, что изредка будет напоминать о себе всю оставшуюся жизнь, хочешь ты этого или нет. Как хорошо, что вокруг уже практически не осталось следов того, что произошло когда-то на этой земле, пропитанной кровью и отражениями душераздирающих криков людей.
- Рози, - позвала Гермиона, но её дочь только закрыла ладонями лицо, отворачиваясь к спинке дивана.
- Иди сюда, - приподнявшись, мама аккуратно присела на диван рядом с ней, прижимая Розу к себе и обнимая за плечи.
Продолжая плакать, Роза уткнулась лбом в плечо матери, невнятно бормоча:
- Понимаешь, а я ведь правда в него влюбилась… Думала, он другой, а он оказался обыкновенным слизеринским напыщенным ублюдком! Дура…
- Не стоит так говорить, - Гермиона поцеловала её в макушку, - я же знаю Скорпиуса, думаю, он сделал это не со зла. Просто так бывает, солнышко. Это же не последний парень на планете.
- Но я хотела, чтобы он был единственным… - уже более спокойно ответила Роза и подняла на мать серьёзные не по годам лазурные глаза. – Он сам клялся мне в этом, и, наверное, не для того, чтобы обжиматься на астрономической башне с Люси.
Миссис Грейнджер прикусила губу, вспомнив вечные похождения Рона и Лаванды и их бесконечные ухаживания у всех на глазах, особенно поцелуи, такие, как будто они были готовы друг друга съесть. Пожалуй, это были одни из немногих моментов, когда их хотелось буквально впечатать в стенку, особенно Рона за его глупость и бесхарактерность. Но, опять же, было на что отвлечься. И Гермиона никому бы не пожелала той жизни, какая была у её поколения, – нет, Хьюго и Розе совсем не нужно знать тех ужасов, каждую секунду которых пережили её родители и их друзья. Несправедливость профессоров? Непонимание подруг? Размолвки с парнями? Прерванная из-за непогоды поездка в Хогсмид? Что угодно, только ни одного слова о войне.
Иногда, долгими зимними вечерами, сидящие у камина дети спрашивали, каково это – видеть, как на твоих глазах погибают близкие. Рон в ответ на расспросы только качал головой, в то время как Гермиона подскакивала с места и уходила на кухню за «уже, наверное, охладившимся черничным пудингом». И черт с тем, что на самом деле ещё рано (а иногда этого пудинга вообще не было), дети прекрасно понимали, почему родители совсем не горят желанием рассказывать о своей молодости.
- Всё ещё у тебя будет, Рози, - Гермиона погладила её по спине и улыбнулась, не услышав привычных всхлипываний. – Я уверена, завтра же он упадет на колени, прося прощения.
- Не надо мне его извинений, - с жаром бросила Роза. – Извиняться за то, что он такой козёл, можно сколько угодно, только факт останется фактом.
- Тогда об этом лучше не знать твоему папе, - Гермиона вздохнула, вспомнив наставление Рона перед первым курсом дочери в Хогвартсе. – Нам в своё время хватило проблем с Малфоем-старшим.
Закатившая глаза Роза ничего не ответила. Наверное, подумала опять что-то вроде: «Вы меня достали со своими предрассудками», но по задумчиво опущенным векам можно было понять, что на возвращение Скорпиуса она более чем надеется.
- Люси ведь уродина… - едва слышно произнесла она и, криво улыбнувшись, откинула назад упавшие на лоб пряди кудрявых волос. – Нет, всё в порядке. Я как-нибудь переживу.
Роза зажмурилась от лучей солнца, показавшегося из-за мелких туч. С таким количеством света у них мог бы быть потрясающей красоты сад, но на этом месте пока была только заросшая сорняками трава, да раскопанные кое-где ямы, возле которых одиноко валялась лопата. Увидев недовольство дочери, Гермиона только пожала плечами; Роза, освободившись из её объятий, встала с дивана и решительно подошла к окну, указывая пальцем на вид за стеклом.
- Ты говорила, у нас будет целое поле ирисов.
- У меня много работы… - попыталась объяснить Гермиона, но девушка быстро подбежала к ней и потянула за руки, не давая договорить.
- Мам, пришло время что-то менять, - она улыбнулась, и веснушки на её лице засияли в лучах полуденного солнца. – Мечты не сбудутся, если постоянно искать отговорки.
Гермиона только открыла рот, чтобы возразить, но Роза решительно потянула её к двери, выбегая во двор, где с шелестом ветра каждая травинка поддержала озорной смех матери и дочки. Скорпиус, бордовые и светло-голубые ирисы, выговор от профессора Лонгботтома из-за того, что Роза снова сбежала из школы (за два года так и не получилось узнать, как ей, Альбусу и Джеймсу это удавалось, но, судя по всему, последний как раз и научил их этому способу) – все, что угодно, только бы в жизни ей не испытать тех ужасов, которые выпали на долю самой Гермионы. Только бы ссора с парнем была самым большим её разочарованием.
Этому миру больше не нужно войн. Каждый из тех, кто прошел её когда-то, был твёрдо в этом уверен. Ну, и Луна Лавгуд иногда ещё слышала, как выжженная земля и взволнованная водная гладь пели свои песни о вечном мире.
Капли крови на ярко-бордовых лепестках ирисов не будут видны. Но и на небесно-голубых Гермиона их точно не потерпит. И она постарается сделать всё для отсутствия багряных капель войны в жизни Розы.

Коллаж